Сербофилия как она есть

Русско-сербские отношения в XIX в. носили со стороны сербов очень своеобразный характер, чтобы не сказать большего. В 1853 г. начинается очередная русско-турецкая война, которая затем переросла в войну России чуть ли не со всей Европой. Сербы в это время сохраняют благоразумный нейтралитет. Зато спустя 20 лет, в середине 70-х гг., когда все силы России, и прежде всего финансовые, были поглощены внутренним преобразованием, сербским правителям вздумалось начать войну с Турцией и втянуть в эту авантюру Россию.
Русское правительство уклонялось от этого, как только могло, не мешая впрочем охваченным славянофильскими иллюзиями гражданам направляться добровольцами в сербскую армию. Так возник первый феномен русского добровольчества в Сербии.
И там же в Сербии, в боях летом 1876 г., первая волна русских добровольцев столкнулась с потребительски-хамским отношением к себе. То, что это отношение тогда не было случайным, показали спустя 120 лет события в Боснии 1992-1995 гг., когда новая волна русских добровольцев в Сербии столкнулась с точно таким же отношением, какое было со стороны сербов по отношению к их предкам в середине 70-х гг. XIX в.
Наиболее наглядным примером такого сербского отношения к русским является судьба генерала Черняева, подававшего большие надежды полководца. Он вопреки категорическому запрету русского правительства вышел в отставку и нелегально выехал в Сербию, где возглавил сначала отряды русских добровольцев, а затем и всю действующую сербскую армию. После этого ему пришлось столкнуться с интригами сербского генералитета, который разбирался в военном деле, как одно известное животное в цитрусовых, но которому было смертельно обидно, что чужак встал выше их. И они начали дружно саботировать все его усилия. В результате во время решающего сражения с турками вся сербская армия дружно показала туркам спины. Вместе с Черняевым на поле боя осталась только русско-белорусская добровольческая бригада, которая вся легла в ожесточенном штыковом бою, задержав турок на час и не дав им резать, как баранов, в панике бегущих сербов.

Ценой поражений собственной армии сербские генералы своего добились. Опозоренный Черняев был вынужден вернуться в Россию, где власти считали его дезертиром и, следовательно, ни о каком продолжении военной службы не могло быть и речи. Его судьба была сломана и началось его жизненное и общественное падение. Он превратился в политического бомжа, в нечто среднее между нынешними отставными генералами Лебедем, Николаевым и Макашовым, став политическим консультантом по балканским и среднеазиатским делам у московских текстильных фабрикантов, оказавшись под началом их идеолога Каткова. Понятно, что это не добавило ему популярности, особенно среди левой общественности.
Так, Салтыков-Щедрин во многих своих сатирических произведениях, написанных в 80-х гг. XIX в., выводил фигуру Черняева под именем "Странствующего полководца Редеди" (напомню, что Редедя - косожский (черкесский) князь, убитый русским богатырем во время одного из сражений между русскими и черкесами на Таманском полуострове в начале XI в. В русском фольклоре выражения "Редедя-воин" и "Аника-воин" обозначают крайне амбициозного и воинственного, но очень неудачливого военачальника).
Разгромленные турками сербы обратились к русскому правительству с истошными призывами о спасении, и русское правительство, исходя из своих представлений о внешнеполитическом престиже, 12 апреля 1877 г. объявило Турции войну. Через год с большим напряжением русских сил Турция была разгромлена, передовые отряды русской армии находились в 15-20 км от тогдашней турецкой столицы Стамбула (Константинополя). Сербы расширили свою территорию, болгары получили независимость.
Только Россия не получила ничего, кроме унизительного Берлинского мирного конгресса 1878-1879 гг., на котором она потерпела позорное дипломатическое поражение от объединенной Европы во главе с Англией. Плюс грандиозные материальные затраты на войну и 200 тыс. русских солдат, оставшихся лежать на Шипке и других живописных балканских достопримечательностях.

Собственно, с этой целью Запад с помощью сербов и втянул Россию в очередную войну с Турцией, с тем, чтобы не дать ей слишком быстро оправиться от последствий Крымской войны 1853-1856 гг. и развивать с помощью внутренних реформ свой экономический потенциал.

Аналогичную роль сербы сыграли в судьбе России спустя 35 лет, когда летом 1914 г. член масонской сербской военизированной организации "Черная рука", подчинявшийся лидеру европейского масонства французской ложе "Великий Восток", убил наследника австрийского престола, после чего Австрия предъявила Сербии ультиматум, затем объявила войну. Опять истошные сербские вопли к "русским братьям" о помощи. В результате Россия объявляет войну Австрии, Германия - России и т.д. и т.п., короче, начинается Первая мировая война, которую долго и упорно готовил банковский конгломерат Ротшильдов и, наконец, развязавший ее с помощью "сербских братьев" России.

В художественной форме сербская "Черная рука", которая для России оказалась действительно черной, хорошо описана В. Пикулем в романе "Честь имею".

Относительно периода титовского правления в Югославии можно отметить, что все попытки сербов свалить только на Тито прозападную и антисоветскую политику СФРЮ в 1948-1984 гг. не выдерживают никакой критики. Сербы составляли основу политической элиты СФРЮ, и без них и помимо них Тито никакой своей особой политики проводить не мог. Но даже если отвлечься от личности Тито, то имеются другие весьма характерные моменты. Например, в период 1992-1995 гг. в России не просто прозападный, а туземно-колониальный режим, обстановка всеобщего морального разложения, но тем не менее находится 1000 русских мужиков, направляющихся в Боснию воевать с мусульманами, проливать кровь за сербов. Но не известно ни одного случая, чтобы в 80-е годы хоть один серб пришел бы в советское посольство в Белграде и попросился бы добровольцем в Афганистан помочь русским братьям в войне с тамошними мусульманами.
Теперь относительно постоянно раздающихся с 1992 г. сербских обвинений о том, что Россия, дескать, их продала и предала. Во-первых, для того, чтобы кто-то кого-то предал - этот "кто-то" должен быть хотя бы относительно самостоятельным субъектом. Поэтому горбачевский СССР предал и продал ГДР, ЧССР, СРР, пытался продать Ирак, Северную Корею и Кубу. Но Югославию он не предавал, поскольку она даже чисто формально не являлась его союзником и не входила в сферу его влияния и даже просто не успел бы этого сделать, поскольку эти два государства распались практически одновременно. Ельцинская же "Российская Федерация" предавать кого-либо просто не в состоянии, поскольку не является самостоятельным субъектом мировой политики, она своего рода "подмандатная территория", так сказать, "цивилизованного мирового сообщества".
Во-вторых, процесс предательства, как правило, двусторонний. В связи с этим вспоминается один советский анекдот 70-х гг., содержание которого вкратце сводится к следующему: группа советских туристов возвращается из поездки в Париж и одна из туристок рассказывает подруге подробности в том числе и о посещении различных парижских достопримечательностей, произнося каждый раз фразу: "А когда мы оттуда вышли, нас всех, кроме Марьи Петровны, изнасиловали". Наконец удивленная слушательница поинтересовалась: "А почему вас всех каждый раз насиловали, а Марью Петровну нет?" "Так она не захотела", - ответила рассказчица. Вот, почему Россия продает Западу одних только сербов и никак не может продать иракцев, северокорейцев, кубинцев, вьетнамцев и т.д.?
Почему бы не вспомнить, что войска ООН, которые затем плавно трансформировались в войска НАТО, вошли в Боснию в 1992 г. с согласия сербов и уже после этого начали помогать мусульманам. Что, сербы сами разомкнули свое железное кольцо вокруг Сараево, передав войскам ООН Сараевский международный аэропорт.
В свете всего вышеизложенного остается только поражаться живучести в русском обществе на протяжении последних 160 лет славянофильских иллюзий. Хотя уже начиная с конца 30-х гг. XIX в., когда славянофильство в России только зарождалось, многие умные и весьма авторитетные в обществе люди, как например Белинский, явно и публично демонстрировали к нему более чем ироничное отношение. Спустя 35 лет Салтыков-Щедрин в своих многочисленных повестях и рассказах высмеивал проходившие в 70-80-е гг. XIX в. в Москве и Петербурге многочисленные славянские конгрессы (например, в "Дневнике провинциала в Петербурге"). В цикле сатирических рассказов "Помпадуры и помпадурши" он выводит руководителя сербской делегации на одном из первых таких конгрессов в 1870 г., в образе "австрийского серба Глунчича-Ядримича". Да и исторические события уже завершившегося XX в. должны были окончательно похоронить всякие славянофильские иллюзии. Невольно вспоминается сцена из кинофильма "Корона Российской империи", когда проживавший в Париже бывший белогвардейский полковник-контрразведчик после разборки с бывшими коллегами оказался в католическом госпитале и к нему в палату пытается пройти, назвавшись племянником, юный чекист Данька. Услышав от медсестры о приходе "племянника", полковник начинает палить из нагана в потолок и орать "Запомните, мадемуазель! У меня нет племянников! У меня нет братьев и сестер! У меня нет никого! Я круглый сирота!"
Думается, русскому народу будет гораздо проще жить в нашем бушующем мире, если он также будет считать себя круглым сиротой.
(с) К. Коллонтаев

Источник: https://presbyter-hans.livejournal.com/10037.html?thread=17973